Карта Аргентина Заметки Отчет №1. Город серебряной реки – рассказ о двух днях, проведенных в Буэнос-Айресе, с лирическими отступлениями и историческими дополнениями

 

 

Наш трек по югу Южной Америки.

 

Все отчеты:

Отчет №1. Город серебряной реки – рассказ о двух днях, проведенных в Буэнос-Айресе, с лирическими отступлениями и историческими дополнениями.

 

Испанское словосочетание «buenos aires» можно переводить на русский как патетически - «добрые ветры», так и вполне буквально, как «хороший воздух». Если доброту здешних ветров нам только предстояло проверить, то справедливость второго варианта перевода стала очевидной сразу по прибытии. Как только открылась дверь лайнера, в самолет ворвался удивительный пряный запах разнотравья. Позже, даже гуляя жарким днем по городу, заточенному в бетон и асфальт, мы всегда ощущали этот «аромат пампасов» - он успешно пробивался через бензиновую вонь, запахи еды и другие, куда менее приятные, городские ароматы.

 

Пахнуть одновременно отбросами и цветущим лугом – для этого города нормально. Он весь такой, этот Буэнос-Айрес – город-декорация, одна из последних, самых эффектных вавилонских башен, столь щедро выстроенных в Новом Свете слабеющей уже испанской короной. Разноязыкие зодчие воздвигали тут новый Мадрид, Рим, Париж, пользовались привезенными с родины безделушками и ощущали себя совсем европейцами – если   бы не яростные атаки полудиких крестьян-скотоводов, гаучо, составлявших население всей остальной страны и страстно ненавидевших богатый порт Буэнос-Айрес. Через единственные морские ворота страны вывозились в Европу говядина и коровьи кожи – основное богатство Аргентины, плод труда гаучо. Старый Свет расплачивался золотом, предметами роскоши и товарами для скотоводства. Разумеется, скотоводам доставалась только последняя категория благ.

 

 

 

Гаучо победили, гордый город, ощущавший себя одной из блистательных европейских столиц, случайно переброшенной через Атлантику – стал вдруг просто главным городом большой, основательно разграбленной  и совсем неевропейской страны. С той поры философия «так не доставайся же ты никому» возобладала, и по сей день архитектура и колорит Байреса подчиняются этой нехитрой максиме, в результате чего город до дрожи порой напоминает постпролетарский Петербург – той непосредственностью, с какой драные подъезды щеголяют лепниной и коваными решетками лифтов, а вонючие дворы – античными колоннами.

 

 

 

Современную столицу Аргентины сложно назвать красивой – в том смысле, что архитектурную гармонию тут придется искать днем с огнем. Колониальные здания, некогда составлявшие ансамбли, теснят небоскребыши – современные высотные дома из тонированного светоотражающего «стекла и бетона», многоэтажные замысловатые «коробки», основательно поеденные плесенью. Город одновременно похож на ряд очень разных по настроению мегаполисов мира. Имперские здания заставляют вспомнить испанские Барселону или Валенсию; высотные дома, первыми встречающие паромы на реке Рио де ла Плата - Нью-Йорк или Майами, как их изображают в фильмах; а бардачные серо-черные многоэтажки с почерневшими от времени фасадами будто перенесены в Байрес из индийской столицы.

 

 

 

Проснулись мы рано (разница во времени «назад» - очень удобная штука, можно поначалу очень рано вставать). Наш отель был недалеко от Пуэрто-Мадеро – в самый раз для утренней прогулки.

 

 

Довольно часто, недослышав окончание, название этого района пытаются трактовать в смысле «порта для древесины» - madera по-испански это дерево. На самом деле, район назван по фамилии инженера и коммерсанта Эдуарда Мадеро, который в 1884 году выиграл конкурс на строительство в Буэнос-Айресе нового порта. Экспорт и импорт товаров был стержнем экономики страны, поэтому проект нового порта рассматривался на самом высоком уровне и получил в конце концов личное одобрение президента. Порт был успешно построен в 1898 и даже успел побыть какое-то время одним из самых современных и хорошо оборудованных портов мира. Однако уже через 10 лет после окончания строительства объем экспорта и импорта возрос настолько, что порт просто перестал справляться с нагрузкой. Недалеко от старого выстроили новый порт, а старый быстро захирел, превратившись в один из самых нищих и небезопасных районов города.

 

В 1989 году весь рассадник скверны продали частным инвесторам, дав начало самому амбициозному инфраструктурному проекту в новейшей истории города. Территорию расчистили, портовые склады из красного кирпича стали вместилищем дорогих офисов и ресторанов, рядом выросли впечатляющие небоскребы из голубого стекла.

 

  

 

Сейчас Пуэрто-Мадеро – дорогой район Буэнос-Айреса. Здешнюю недвижимость по цене и престижу обгоняют только дома, окружающие знаменитое кладбище Реколетта – но о нем позже.

Огромным плюсом Пуэрто Мадеро для туристов является полная безопасность. Официально этот район все еще относится к морскому ведомству, порядок тут обеспечивают гвардейцы службы береговой охраны. Похоже, ребята они серьезные – по крайней мере,  это чуть ли не единственный район города, где можно в любое время суток спокойно ходить с камерой или другими ценными вещами. Буквально в квартале от Пуэрто Мадеро этого уже лучше не делать – вечером, по крайней мере.

 

 

 

После утренней прогулки по Пуэрто Мадеро, мы встретились с нашим гидом по Буэнос-Айресу – украинцем Иваном, который приехал в Аргентину лет 20 назад, да так и остался. Последующий рассказ во многом основан на том, что поведал нам Иван, пока мы катались на микроавтобусе по городу.

 

Вообще-то, все места, где мы побывали, можно объехать и на специальном желтом туристическом автобусе (70 песо с человека), который движется по кольцевому маршруту, а большинство из них – и обойти пешком. Однако автобус едет по крупным магистралям города и потому очень много времени проводит в пробках, а для пешей прогулки было жарковато. Кроме того, для группы в 6 человек собственный микроавтобус обходится не дороже туристического.

 

Одной из первых остановок на нашем пути стал парк Ретиро. Место примечательно сразу по нескольким причинам. Во-первых, в сквере установлен памятник героям, павшим при сражении за Мальвинские острова, более известные, как Фолклендские. Причина войны заключалась в следующем. Острова были открыты европейскими державами дважды. В 1690 году Великобританией, при этом острова получили имя Фолклендские. В 1694 году до их берегов добрались французы, назвав эти суровые клочки суши Мальвинами. С начала XIX века, после получения независимости, Аргентина стала считать острова своими. Захват Мальвинских островов Британией в 1833 году вызвал недовольство среди населения Аргентины. Диктатор Леопольдо Гальтиери, пришедший к власти в конце 1981 года, решил использовать народное настроение и без официального обвинения войны занял острова. Однако не смог закрепить свою быструю победу и вскоре напрочь проиграл войну – хотя англичане воевали, не располагая никакими наземными базами и ведя боевые действия непосредственно с воды. Несмотря на то, что столкновение длилось недолго, обе стороны понесли серьезные потери. Хорхе Луис Борхес написал стихотворение памяти британских и аргентинских солдат и назвал войну «ссорой двух лысых из-за расчёски». Аргентина до сих пор не может пережить события 1982 года, а назвав в разговоре с аргентинцем острова Фолклендскими вместо Мальвинских, можно нарваться на грубость.

 

В парке Ретиро находится монумент с именами погибших в военном конфликте. На страже памятника стоит почетный караул. Настолько почетный, что солдатам запрещено даже шевелиться. Однажды прямо на глазах у караула жители трущоб убили французского туриста, не пожелавшего добровольно отдать свою фотокамеру. Этот случай много обсуждала местная пресса, причем в основном – оправдывая бездействие караульных. Вот что такое для аргентинцев память о Мальвинском конфликте.

 

Кстати, парк Ретиро – одна из «дыр в заборе», через которую в благопристойную часть города попадают люмпены из нищего квартала. Безопасность в Латинской Америке – вообще очень интересная тема. В российских городах на одной лестничной клетке может жить как бизнесмен средней руки или яппи, так и законченный наркоман, держащий в своей квартире притон. В значительной части остального мира подобное невозможно: овцы и козлища существуют в параллельных, почти не пересекающихся мирах – в разных районах или кварталах, ходят в разные магазины и чисто физически почти не пересекаются друг с другом. Все старожилы прекрасно осведомлены, где и в какое время они могут гулять, а куда не стоит забредать даже днем. Очень часто нищие кварталы занимают какую-то определенную часть города или замыкают его в кольцо, теснятся вблизи морских, речных портов или нависают над колючей проволокой аэродрома.

 

В Буэнос-Айресе карта сегрегации вычерчена подробно и замысловато. Фешенебельным или сомнительным может быть даже не район – а, к примеру, конкретный дом или определенная сторона улицы. Респектабельная недвижимость защищается многочисленными камерами слежения или близостью полицейских постов. Вот там-то, в зоне видимости камер или полиции, и можно чувствовать себя в безопасности. Порой эти зоны перекрываются, делая безопасной целую улицу или даже квартал. Но чаще всего, островки спокойствия разделяются бурными протоками обычной городской жизни. В 100 метрах от абсолютно безопасного фешенебельного места уже может быть «нехорошо», а в паре кварталов – и вовсе начинаться «виджа» (трущобный район, то же, что фавела в Бразилии), куда даже полицейские предпочитают не соваться. Ничего не поделаешь, так уж аргентинцы понимают демократические ценности. Устойчивая, привитая эпохой хунты, аллергия на силовые методы решения вопросов, приводит к тому, что даже ликвидировать бомжатник в городском сквере тут практически невозможно – ведь это же означает насилие!

 

 

 

Что же касается многочисленных трущобных анклавов, откуда по всему городу расползаются наркотики, оружие – то об их существовании в обычное время вообще не принято вспоминать. Правда, во время выборов любой буэнос-айресский политик обещает уничтожить хотя бы самое знаменитое гнездо порока, Villa 31, район, примыкающий вплотную к вокзалу города – но, разумеется, обещания остаются обещаниями.

 

 

 

Villa-31 (Виджа трейнта и уна) известна, в первую очередь, тем, что зажата между самыми дорогими районами столицы. Прямо напротив трущоб находится парк Ретиро, поэтому прогулки здесь не всегда безопасны, и элитный квартал – Пуэрто Мадеро, до реставрации пристанище эмигрантов и преступников. Количество жителей в районе Villa-31 точно неизвестно, но перепись населения в начале двухтысячных показала, что там обитает не менее 30 000 человек. Проходил подсчет следующим образом: небольшая часть территории Villa-31 была оцеплена военной техникой. В выбранном квартале поголовно пересчитали «зафиксированных» на месте, а затем информацию просто экстраполировали на всю территорию квартала.

 

 

Кстати, района нет даже на карте города, лишь с помощью Google Earth можно убедиться, что жизнь на пятачке за развязками, бурлит. Здесь есть все: кирпичные дома, школа, церковь, рынки, свое футбольное поле. Район исчерчен кривыми улочками. И при этом на карте Villa-31 – просто серое пятно. Всех его обитателей как бы не существует, хотя постояльцев ближайших к Пуэрто Мадеро отелей всегда просят воздержаться от прогулок за скоростную магистраль. Нам, к примеру, на ресепшене отеля первым делом по линейке отчертили зону «не для прогулок». 

Возник этот квартал по указу президента Перона. Он отдал распоряжение начать строительство социального жилья для бедных, что и было сделано. Спустя незначительное время к построенным государством домам жители Villa-31 начали пристраивать новые сооружения, надстраивать имеющиеся. Численность населения района постепенно увеличивалась, коренных горожан стали замещать эмигранты из бедных стран Латинской Америки: Перу, Боливии, Парагвая. Теперь Villa-31 – контролирует наркотрафик и поток оружия в регионе. Жители столицы говорят, что денег у некоторых обитателей квартала нисколько не меньше чем у тех, что живут в небоскребах с тонированными стеклами напротив, в элитной части города.

 

 

Мы не герои, поэтому гулять по трущобам не пошли, да и водитель вряд ли стал бы там останавливаться. Но Иван провез нас по самой границе района, уже в «заповедной зоне». Немного нервно. Видели несколько дорогих машин, явно краденных. Дети играют в пыли. Женщины стирают в тазиках белье. Мужчины пьют мате, сидя в пластиковых креслах на пороге уродливых кирпичных домов. Район очень напоминает окраины Лимы. Желания выйти пройтись, честно говоря, не возникло - не очень понятно зачем. Дели, Мумбай практически безопасны и намного экстравагантнее, колоритнее, интереснее архитектурно того, что мы увидели через окно авто и в отчетах более отчаянных туристов. Впрочем, для любителей пощекотать себе нервы один местный гид даже организует прогулки в сопровождении полиции.

 

Прямо над парком Ретиро возвышается 120-и метровое здание Edificio Kavanagh. Создателей небоскреба в начале ХХ века вдохновили работы американца Раймонда Худа – автора ряда зданий Рокфеллеровского центра в Нью-Йорке. В 1936 году это было самое высокое здание Латинской Америки. Однако горожан и гостей города интересуют не только и не столько сухие цифры, сколько одна романтическая легенда, связанная с этим местом.

 

Жила-была в 30-х годах ХХ века, в городе Буэнос-Айресе некая Корина Каванах, молодая женщина, наследница большого состояния. Ее угораздило влюбиться в представителя семьи Анчорена и завязать с ним романтические отношения. До свадьбы дело не дошло, т.к. сеньора Анчорена – мать родовитого отпрыска, не приняла молодую женщину из сословия «новых богатых». Отказ сильно ударил по самолюбию Корины Каванах и она задумала отомстить, причем выбрала очень тонкий и бескровный способ насолить заносчивой женщине. Знаменитая семья проживала в особняке, расположенном через дорогу от площади Сан-Мартин (Palacio San Martín, в настоящее время – Министерство иностранных дел). Окна здания выходили на базилику Святого Причастия (Basílica del Santísimo Sacramento) – самую роскошную церковь города, возведенную по распоряжению той самой несостоявшейся свекрови, которую звали весьма замысловато – Mercedes Castellanos de Anchorena. В начале ХХ века базилика Святого Причастия была закрыта для посещения и служила фамильной усыпальницей семьи Анчорена. Сегодня здание может посетить каждый желающий, а среди высшего общества Буэнос-Айреса принято венчаться именно здесь. Корина Каванах, распродав существенную часть своего имущества, вложила деньги в строительство самого высокого и самого современного здания того времени. В небоскребе Каванах были установлены первые в Буэнос-Айресе кондиционеры, проведена телефонная линия, огромные, уникальные апартаменты оборудованы холодильниками и прочее, прочее. Сама хозяйка поселилась на последнем этаже в квартире с углом обзора 360°. Тонкий расчет заключался в том, чтобы необыкновенно высоким зданием закрыть вид на церковь – любимое детище сеньоры Анчорена. Может показаться, что это очень странный способ отомстить и тянет он лишь на мелкую пакость. Отнюдь. Дело в том, что мировосприятие аргентинцев намного мистичнее нашего. Загороженная небоскребом церковь – это не просто обидно, это еще и очень нехороший знак… Даже современные аргентинцы считают способ мести, выбранный Кориной Каванах, на редкость немилосердным…

Вообще, несмотря на кажущуюся европоморфность, аргентинское миропонимание порой разительно разнится от привычного нам. Для особенно яркого осознания того факта, что тут совсем не Европа, обязательно нужно посетить кладбище Реколета. Туда мы и направились сразу после Ретиро.

 

В начале 18 века на окраинах тогдашнего Буэнос-Айреса поселились монахи ордена реколето (recoleto - исп. аскеты; строго соблюдающие монастырский устав).  Они основали монастырь, построили церковь Девы Пилар, их именем стали называть местность. Спустя чуть более полувека монашеский орден был распущен, а на освободившихся землях учреждено первое публичное кладбище Буэнос-Айреса. В 1870-х года из-за эпидемии жёлтой лихорадки многие зажиточные горожане переселились из районов Сан-Тельмо и Монсеррат в северную часть города - Реколета. Так район стал престижным. Разумеется, постепенно на кладбище Реколета перестали хоронить простых обывателей, оно стало последним пристанищем для высшего сословья. Кладбище считается одним из самых красивых в мире. Немудрено. Вся территория застроена уникальными фамильными склепами, украшенными скульптурами, колоннами и прочими роскошными деталями.

 

Однако для погружения в аргентинскую ментальность следует обратить внимание вот на что: самая дорогая недвижимость в городе тоже концентрируется вокруг кладбища. Цена за квадратный метр в доме, выходящем прямо на кладбище, может быть вдвое выше, чем в небоскребе в элитарном Пуэрто Мадеро. И это отнюдь не старинные дворцы: район вокруг Реколета нисколько не выделяется архитектурной гармонией на фоне прочих центральных районов.

 

Кладбище Реколета это еще и источник городских мифов и легенд. Одна из них, самая известная и мистическая, рассказывает о молоденькой девушке - Лус Марии Гарсия Веллосо, дочери знаменитого театрального деятеля Аргентины, писателя  Энрике Гарсия Веллосо, умершей в возрасте 15 лет от лейкемии. 

 

Однажды на вечеринке молодой человек познакомился с красивой, умной и обаятельной девушкой. Укрывая ее от ночной свежести, парень набросил на плечи красавицы пиджак, который она тут же залила кофе. Поняв, что это хороший предлог для новой встречи герой попросил девушку оставить пиджак себе, обещая забрать его в скором времени. Спустя короткий срок он появился на пороге прежнего дома Лус и %D

Карта Индия Заметки Отчет №1. Город серебряной реки – рассказ о двух днях, проведенных в Буэнос-Айресе, с лирическими отступлениями и историческими дополнениями